Это статья Анастасии Сенозацкой — студентки направления «Арт-критика» Факультета современного искусства Среды обучения.

Кажется, что ответ на поверхности — успешная карьера художника подразумевает участие в выставках, востребованность, работу с институциями и наличие произведений в музейных коллекциях. И с этим нельзя не согласиться, только если речь идет именно о карьере, но Йозеф Бойс и Александр Бренер, одной из акций которого и посвящен этот текст, имеют в виду совсем другое. Фраза Бойса полностью звучит так: «Каждый человек — художник своей жизни». Бренер в своей книге «Жития убиенных художников», которую можно назвать автобиографичной, к настоящим и своим любимым художникам причисляет Сергея Калмыкова и Исаака Иткинда — тех, о ком мы можем говорить в контексте искусства и жизни, но не карьеры. А в 1994 году на выставке в ЦДХ, которая называлась «Художник вместо произведения, или Прыжок в пустоту», Александр Бренер устроил свою акцию, появившись на вернисаже только в двух парах женских колготок (одна из которых была там, где ей и положено быть, а вторая была надета на голову), он перемещался от произведения к произведению и истошно кричал: «Почему меня не взяли на эту выставку?» Он будто обращался к каждому участнику с одним и тем же вопросом. Вот он сам, художник, пришел на вернисаж выставки, но все-таки почему его не позвали — выходит, он не художник? Эта акция позволяет исследовать не только этот важный вопрос, но и его отношение к институциям, арт-сообществу, публике и искусству.

Александр Бренер переехал в Москву в 1992 году — время надежд, становления институций, нового искусства. Здесь он знакомится с теми, кто формирует основу арт-сообщества Москвы. Позже он начнет сотрудничать с галереей Марата Гельмана. Бренер попадает в среду художников акционистов — с одной стороны, среду реакционную, провокативную, но с другой, на его же глазах она начинает институализироваться. Часто он делает свои акции не в группе с другими художниками, а самостоятельно. Если обратиться к его воспоминаниям об этом времени, то кажется, что в том арт-сообществе, которое и само по себе было достаточно неформальным, Бренер все же не попал в формат — как человек, который не всегда был готов идти на компромиссы. В своей книге «Жития убиенных художников» он пишет: «Когда я увидел московских художников в 1992 году, то меня сразу, в тот же день, осенило: ерунда все это. Мысли не хватает. Лучше бы я улетел на Луну, как Клейст. Лучше бы я влюбился. Лучше бы убежал с любимой нимфой на голый пляж и трахался в прибое, пугая крабов. И весь свой срок в качестве художника я только об этом и мечтал»

Александр Бренер апеллирует и к вопросу о том, кого же можно считать художником, и к институциональной критике. Все-таки художник это тот, кого позвали на выставку, тот, кто вписан в институциональный контекст, или тот, кто делает то, что хочет делать, кто может идти вразрез с правилами, контекстом, не идти на компромисс? Кстати, в 1995 году, в каком-то смысле, акция «Почему меня не взяли на эту выставку?» случилась снова. Правда, теперь это была не акция-скандал, а просто скандал. Речь об открытии выставки «О красоте» в галерее «Реджина», ее курировал Дэн Камерон. Американский куратор встречался с художником во время ее подготовки, но ни участвовать в выставке, ни на вернисаж его так и не позвали. Бренер все же пришел на открытие с букетом роз, которым и отхлестал по щекам известного куратора. Этот случай он описывает в своей книге «Жития убиенных художников». Теперь это не спланированная акция, а, скорее, сиюминутный порыв. Этот скандал уже не претендует на то, чтобы попасть в книги по истории искусства, да и вообще на то, чтобы быть интерпретированным как искусство. Но все же продолжает сценарий акции из ЦДХ, только еще более очищенный от всего лишнего. Дальнейшие его акции, уже после того, как художник покинул Россию, вызывают еще больше вопросов о том, можно ли их причислять к искусству.

Была ли это неудача? И вообще, что такое неудача по Бренеру? Неудача может заключаться в том, что ты не попал на выставку или не стал художником, однако в данном контексте еще большая неудача — стать «плохим художником» или стать тем, кем ты не являешься или быть не хочешь. Если верить Бренеру, то хорошим художником может стать только тот, кто не думает о том, как стать художником — вообще не думает о себе как о художнике. Бренер пишет: «Всякий малец должен уяснить, что есть только два — совершенно несовместимых! — модуса существования в культуре: 1) аккомодация, приспособление, конформизм, унижение, соглашательство, примиренчество, примыкание к консенсусу, ничтожество, угодничество, пресмыкательство, жополизание, сервилизм, распластанность, заискивание, прислужничество и 2) выход из системы» Но выходя из системы, невозможно стать художником в этой системе — можно либо вообще им не стать, либо стать художником в другой системе. По сути это вопрос слияния или разделения искусства и жизни — один из основных вопросов, которые ставит Бренер — кто такой художник. Сейчас про Бренера, пожалуй, можно сказать, что он стал художником в своей собственной системе. Есть ли в его жизни искусство, все-таки остается вопросом. Но если с этой точки зрения смотреть на акцию в ЦДХ 94-м году — там ему сопутствовала неудача — художник Александр Бренер все же попал на выставку «Художник вместо произведения, или Прыжок в пустоту».